Очерки об участниках Великой Отечественной войны, наших земляках, публикации о них в газетах, воспоминания родственников написаны и записаны в разные годы. Практически никого из них уже не осталось на этой Земле, но в этих материалах они ещё с нами, они живые. И пусть так будет всегда!
А поля всё милее…
Галина Киселёва,
«Дорогие мои земляки», 2004 г.
Михаил Иванович Смирнов родился в 1919 году. В 1938-м закончил Торжокское педучилие. В 1940-1945 годы воевал на фронтах Великой Отечественной войны. 1952-1958 годы – учитель Вышковской школы Лихославльского района; 1960-1988 гг. – председатель колхоза «Серп и молот». Награждён: «медалью «За отвагу», орденом Красной Звеззды, орденом Славы III степени, орденом Отечественной войны II степени, орденами «Знак Почёта», Трудового Красного Знамени. Имеет сына, дочь, внуков, правнуков.
Высокий, худощавый старик стоял под начинающей зацветать яблоней, с наслаждением вдыхая запах нежных, розовых соцветий, молодой травы и юной, ликующей земли. В небе, над головой колокольчиками звенели десятки жаворонков.
А вот привычного для этого времени рокота тракторов не было слышно. Не осталось в колхозе техники, да и самого колхоза «Серп и молот» больше нет. Вместо него образовался, дышащий на ладан, сельскохозяйственный кооператив того же названия. Ничего не вечно на земле. Вечна – лишь сама земля, эти дрожащие в майской солнечной дымке поля и вера, что всё ещё образуется, вернётся на круги своя, ведь без хлебопашества нет России.
А давно ли сизые от вечерних сумерек поля полосовали фары тракторов? Пахали даже ночью, чтобы успеть вовремя закончить посевную. «Весенний день – год кормит», — всегда говорили крестьяне. 83 года смотрит на эти поля Михаил Иванович Смирнов. И с каждым годом они всё милее, дороже. Всё чаще память уносит в далёкие времена, когда впервые ощутил их голубой простор и волю.
Родился Михаил в крестьянской семье, которая жила в небольшой деревне Калейкино. Отец работал агрономом на районной льносемстанции. Мать руководила ударным льноводческим звеном. За успехи в льноводстве в 1935 году она получила приглашение в Москву, была на приёме у Михаила Ивановича Калинина.
В семье Смирновых росло шестеро детей. По-разному сложилась их жизнь. Старший Иван стал оленеводом на Севере. Алексей – военным, дослужился до звания генерал-лейтенанта ракетных войск. Михаил окончил перед войной Торжокское педагогическое училище. С детства приученные к упорному крестьянскому труду братья и сёстры всегда относились к делам предельно серьёзно, а к людям, их окружающим, — с добротой и уважением.
После окончания педучилища в 1938 году Михаил получил направление на работу в Старицкий район. В Луковниковской школе преподавал русский и немецкий языки, военное дело. Вместе с ним работала учителем географии жена – Любовь Григорьевна. Поженились молодые люди перед выпускными экзаменами.
Жили весело, принимая участие во всех делах сельских комсомольцев, хотя времени было в обрез. Кроме школьных тетрадок Михаилу нужно было писать студенческие конспекты – сразу после педучилища он стал студентом-заочником Калининского учительского института.
В 1940 году Смирнова призвали на действительную армейскую службу. Времена были напряжённые. Порохом пахли передовые статьи газет и сводки радио. Бои на Xалхин-Голе, финская война, шествие гитлеровских армад по Европе – рождали предчувствие большой беды. Михаилу предложили пройти обучение в военном училище и стать офицером. Однако перспектива стать кадровым военным его не прельщала. Михаил был счастлив своей учительской работой, семьёй, желал поскорей отслужить действительную службу и вернуться домой. Однако путь в родное Калейкино затянулся на долгие годы.
Сразу после мобилизации Михаил попал в Северную группу войск в артдивизион, дислоцированный на финской границе. Утро 22 июня 1941 года Смирнов запомнил на всю оставшуюся жизнь. Он был дежурным по батарее и первым принял сигнал боевой тревоги из штаба полка. В тот же день полк вступил в бой с финскими войсками. Бойцы оборонялись в течение двух недель, но силы были слишком неравны. Полк был окружён. Со всех сторон наступали финны, сверху сыпала бомбы немецкая авиация. Полк держал круговую оборону, пока не получил приказ с боями прорываться из окружения, уводя технику и унося раненых. Семь суток бойцы выходили из окружения. На восьмые вышли к железной дороге «Москва-Мурманск» и заняли оборону, не давая противнику ею овладеть.
Два с половиной года полк держал здесь оборону. Карельские леса не давали противнику возможности масштабно применять авиацию и танки, зато финские снайперы не давали возможности бойцам поднять головы из окопов. Приходилось применять к ним их же приёмы ведения войны. Михаил Иванович считает себя счастливчиком. Пройдя ад начала войны, он не был тяжело ранен. Первое ранение осколками мины в шею получил на седьмой день войны. Неделю отлёживался в санбате, потом снова вернулся в дивизион. В противогазе насчитал 12 осколков мины. Осколками разорвало пилотку, вырвало карман брюк, а сам остался жив.
Каждый день на войне требовал полного напряжения духовных и физических сил, смекалки. В 1942 году Михаил Иванович получил медаль «За отвагу». Он служил во взводе управления разведки, был командиром отделения. На переднем крае или в тылу врага, вооружённые стереотрубой, буссолью, биноклем, разведчики засекали огневые точки противника, определяли их координаты и передавали артиллеристам, управляли артиллерийским огнём.
Однажды вместе с пехотными разведчиками Смирнов ушёл в тыл к финнам. Когда боевое задание было выполнено, наткнулись на финского офицера, взяли его в плен. Вышли за линию переднего края, расслабились, решили перекусить. Предложили сухарь и стаканчик водки пленному. Развязали ему руки и не сразу заметили, как финн выхватил из потайного кармана нож и размахнулся, чтобы метнуть его в лейтенанта. Смирнов успел выстрелить пленному в руку и спасти жизнь командира. В 1943 году несколько месяцев Михаил замещал комиссара батареи. Ему было присвоено звание старшины. Спустя два месяца, когда был убит старшина батареи, Смирнова назначили на его место. На плечи Михаила легли заботы об обмундировании, питании, вооружении бойцов, учёт личного состава, оружия, боеприпасов. Это не значит, что Михаил остался в стороне от переднего края. В том же 1943 году старшина Смирнов был награждён орденом Славы третьей степени. Истребительный противотанковый дивизион принял бой с новыми немецкими самоходными орудиями. Михаил привёз на батарею специальные бронебойные снаряды, пробивающие броню новых танков. Шёл бой. Два расчёта из четырёх были ранены, стреляли лишь два орудия.
— Старшина, — прохрипел раненый наводчик, — самоходка справа, сейчас раздавит. Стреляй!
Смирнов с шофёром подбежали к орудию и увидели, что разбит прицел. Наводчик из последних сил скомандовал: «Наводите орудие по каналу ствола!»
Навели. Выпустили почти в упор несколько снарядов. Подбили сначала одну самоходку, потом, в ходе боя, вторую. Таких случаев смертельного риска у Михаила было немало.
В 1944 году полк был направлен на второй Белорусский фронт. Сначала воевал под Варшавой, потом с боями вошёл в Померанию. После карельских лесов весенняя Померания с её цветущими розовыми садами, красными черепичными крышами домов и чистыми асфальтированными дорогами показалась солнечной, просторной, открывающей путь на Берлин. Солдаты глядели на немецкий асфальт, вспоминали тележную грязь родных посёлков с грачами, скворцами, и тоска по родине становилась нестерпимой… «Как там моя Любочка с дочуркой Валечкой», — думал Михаил Иванович.
Немцы отчаянно обороняли свою землю, дрались в окружении. Здесь, в Померании, Смирнов получил орден Красной Звезды за уничтожение немецкой группировки. С боями артдивизион вошёл в Восточную Померанию и расположился в городе Трептов Парк. Здесь, в пригороде, располагалась вилла Геринга.
Исход войны был предрешён. Войска с нетерпением ждали штурма Берлина. К сожалению, участвовать в нём артдивизиону не довелось, но после подписания акта о капитуляции в Берлин солдаты всё же съездили, посмотрели на его дымящиеся руины, убедились, что логово врага разрушено, война закончилась полной победой.
Известие о Победе пришло ночью. И опять первым получил его дежуривший по дивизиону старшина Смирнов.
— Я ощутил огромное счастье. Война окончилась! Я жив! Скоро домой! Ура! – Схватил автомат и стал палить в воздух. — Солдаты повскакали, офицеры бегут ко мне: в чём дело? Я ору: «Победа!» Тут уж стрелять стали все. У меня к этому случаю была припрятана бочка спирта из сахарной свеклы. Командир дивизиона разрешил открыть её, и я стал разливать спирт в котелки, кружки. Потом сам выпил солдатскую кружку — и тут же свалился с ног долой.
Сутки не могли добудиться, вспоминал Михаил Иванович. Он демобилизовался в звании старшины. Приехал к жене, которая, тревожась за судьбу своих родителей, перебралась к ним в Удомлю. Любовь Григорьевна просила мужа остаться в Удомле, но его душа, истосковавшаяся по родным полям, рвалась домой. Приехали, отогрелись под родительским кровом. Ближе к осени Михаил Иванович решил ехать в Лихославль трудоустраиваться. В райкоме партии ему предложили работать военруком в средней школе. Квартира при этом не предоставлялась, а жить, снимая угол, было не на что. Пришлось отказаться.
Попытал счастья в роно. Там бравому старшине обрадовались:
— Миленький, как вы вовремя! Освободилась должность директора Вышковской начальной школы. Пишите заявление, принимайте дела.
Так М.И. Смирнов стал директором школы, в которой учились 160 ребят – три параллельных класса. После войны в школе не было стёкол, учебников, парт. Чтобы новый 1946-й год стал счастливым, мирным для детей, Смирнов съездил в Москву, накупил гостинцев и сиял, видя детскую радость. В 1952 году добился для школы статуса семилетки, а вскоре его решили отправить на курсы повышения квалификации.
Ютилась директорская семья в старой дырявой избушке, вела приусадебное хозяйство, без которого на учительскую зарплату прожить было невозможно. Бросить жену с маленькой дочкой и сыном-младенцем Смирнов не захотел, поэтому отказался от выгодного предложения, предложенного властью. Его вызвали на райкомовский «ковёр», но не уговорили. За отказ сняли с поста директора школы. Михаил Иванович стал работать простым учителем, черпая радость жизни в труде и семье.
В 1958 году началась кампания по укрупнению колхозов. Смирнов в то время был секретарём партийной организации колхоза «Серп и молот». На общем собрании колхозники избрали его заместителем председателя колхоза – ответственным за животноводство. В 1960 году Михаил Иванович был избран председателем. Слыло хозяйство средненьким, поэтому сразу нужно было определить приоритет, чтобы начать подъём экономики колхоза. Михаил Иванович начал свою деятельность с трудовой дисциплины и укрепления кадров. Он не уставал повторять, что изменить ситуацию можно лишь при добросовестном отношении к делу всех членов коллектива. О своей деятельности ежедневно отчитывались специалисты, бригадиры. В течение года новый председатель заменил двух бригадиров и двух заведующих фермами. В колхоз приехали молодые специалисты – агроном, зоотехник. По настоянию Михаила Ивановича в Лихославле были организованы курсы для подготовки бригадиров комплексных бригад. Колхоз «Серп и молот» первым в районе перешёл на денежную оплату труда. Колхозники работой своей дорожили, гордились своим колхозом – бессменным лидером в районе.
На село поступала новая техника, внедрялись новые технологии. Сельская молодёжь предпочитала оставаться в колхозе, имея все возможности для полноценной жизни. Казалось бы, можно жить да радоваться, но начались хрущёвские реформы, названные в народе кукурузоманией. Из Москвы в регионы поступило указание распахать клевера и по ним сеять кукурузу. Выполнить этот абсурд – значит обречь на голодную смерть всё животноводство. Это понимали все, но под угрозой лишения партбилета не все имели волю не подчиниться. Смирнов волю имел. Получив сигнал, что в колхоз едет комиссия, несколько суток скрывался, не ночуя дома. Наконец, его оставили в покое. В соседнем Микшине, распахавшем клевера, не собрали ни кукурузы, ни сена. Пришлось Смирнову выручать соседей – продать им всю солому и поделиться сеном, чтобы дотянули до весны.
Однако беда не приходит одна. Пришла и вторая – специализация. Согласно очередному высокому указанию, в колхозах были порушены овцефермы, птичники, обитателей которых стали собирать в специализированные хозяйства. Так, овец сконцентрировали в совхозах «Новокарельский», «Прудово». Животные не прижились, начался падёж, завершивший непродуманное решение… Таких примеров вмешательства в колхозные дела М.И. Смирнов помнит немало. И всё же колхоз держался, строил дома, фермы, новую школу, Дом культуры. Без применения ручного труда стали проводить сенокосы, убирать лён. Всё делали специализированные механизированные звенья, оснащённые передовой технологией и техникой.
В колхозе были заведены коровы голштино-фризской породы. Породистый молодняк заполнял фермы, реализовывался соседним хозяйствам. Резко возросло в районе производство молока и мяса. Колхоз «Серп и молот» по праву считался экономически лучшим в районе. Перед «перестройкой» в хозяйстве были мелиорированы 600 гектаров земель, улучшены пастбища, сенокосы.
В 1988 в возрасте 68 лет Михаил Иванович ушёл на пенсию. В колхозе началась смена руководства, которая, вкупе со всеми нахлынувшими на русскую деревню бедами, привели к развалу хозяйства. Горько было глядеть, как рушится дело, которому отданы лучшие годы жизни. Горько было слушать телевизионных телелгунов, извращающих факты минувшей войны. Но есть вера в правду, которая всё равно выйдет на свет. Историю невозможно переделать. И это твёрдо знает старый фронтовик.
В День Победы он выпьет фронтовые сто грамм, послушает военные песни своей боевой молодости, вспомнит друзей-товарищей, оставшихся в карельских лесах, Польше, Германии, и подумает, что не предал фронтовое братство. Всю силу души и ума отдал на благо Родины, родного края. Какие бы события ни вершились, Россия жива. Она определит свой путь, возродится. Иначе не может быть.